— Максим, ты действительно хочешь вернуть Сварога, расстаться с даром?

Немного помедлив, я все же кивнул.

— Да. Хочу. Не нужен мне этот дар. — Все так же пряча глаза, сказал я, совсем не то о чем думал. — А что?

— Мне действительно это важно, Максим. — Глухим, каким-то не своим голосом произнес кот. Казалось, слова причиняют ему боль, но он говорил. — Я хочу, что бы ты сам принял это решение. Не думай о том, что хотел бы от тебя дед. Не думай, что я стану тебя презирать. Просто скажи честно.

— Хочу. — После минутного колебания сказал я. — Хочу!

А про себя подумал что за три дня много может изменится. Может и правда захочу. Вот если бы можно было расстаться не со всем даром, а только с частью. Мне ж много не надо — хватило бы, например, любые болезни лечить и все. Призвал бы Сварога этого, а сам деньгу лечением заколачивать — верная прибыль. Ан нет. Силу всю отдать нужно. До капли. Не желая больше врать и выкручиваться, я решил сменить тему. Тем более что некоторые вопросы требовали ответов.

— Слушай, Грязнуля, — зная, что лучшая защита это нападение, прямо брякнул я. — А как получилось что Красин, будучи другом моего деда о тебе ни сном ни духом? Да и я признаться что-то не могу упомнить, когда ты появился. И потом все эти обмолвки, утаивания… Что происходит? Только не увиливай от ответа. Мне кажется, что ты знаешь намного больше, чем говоришь!

Настала очередь кота отводить взгляд. Пауза затягивалась, но я твердо решил добиться от него правдивого ответа. И в тот момент, когда кот собрался, было что-то сказать, требовательно зазвонил телефон.

— Да?! — Как можно резче бросил я в трубку, давая понять звонящему, что чрезвычайно занят. Однако ответивший голос заставил моментально забыть не только о заданных вопросах, но и самом существовании кота.

— Максим, здравствуйте. Если вы меня не узнали, это Игорь Станиславович. К сожалению, вы не прислушались к моим предостережениям и не прекратили глупых попыток отыскать Сварога. Этим самым вы вынудили нас на крайние меры. Надеюсь безопасность девушки Нади для вас важнее какого-то древнего, никому не нужного бога?

Рука, сжимающая телефонную трубку, мелко затряслась. Сердце бешено заколотилось в груди, когда на смену медовому голосу волхва раздался беспечный голос Надежды.

— Максим, алло, Максим, это я. Как у тебя дела? У меня все в порядке. Ладно, у меня тут дела, я пойду. Пока.

— Она у нас. — Снова раздался голос Игоря Станиславовича. — С ней все будет в порядке, если вы не будете делать глупостей. А именно следующие четыре дня не будете выезжать из города. В крайнем случае, не будете выезжать в направлении Новгорода. И не пытайтесь просить помощи у… ну, вы знаете у кого. Прежде чем пойти на этот шаг мы говорили с ними и получили одобрение. Им тоже не нужны ваши фокусы.

Голос пропал, сменившись частыми, словно барабанная дробь, гудками. Все еще сжимая трубку в повлажневшей от волнения ладони, я повернулся к Грязнуле. Встревоженный моим белым, как свежевыпавший снег, лицом, кот подался вперед.

— Что?

— Надя… Они взяли ее в заложники… Террористы хреновы!!!

Ни в чем не повинная трубка, с жалобным хрустом врезалась в противоположную стену. В этот момент я и сам не смог бы сказать чего в моей душе больше: страха за девушку или ослепляющей разум, первобытной ярости.

Глава 22

— Прежде всего, тебе нужно успокоится. — Увещевал Грязнуля. — Твои метания по квартире ситуацию не изменят.

Понимая справедливость его слов, я присел на диван.

— Да знаю, знаю… Но…

— Понимаю. — Участливо вздохнул кот. — Что делать думаешь?

— А что ты посоветуешь?

— Не могу я тебе ничего советовать. Решать тебе.

Я устало растер лицо ладонями. Вот тебе бабушка и юрьев день… Всякое я мог ожидать, но такое! Кот терпеливо смотрел, на меня ожидая ответа.

— Значит так! — Решительно сказал я. — Какие у меня шансы найти Надьку за три дня?

Кот задумался. Думал долго, наконец, покачал головой.

— Даже не знаю. Попытаться можно, есть для этого способы. Даже добраться до того места сможешь. Но вот дальше… Если они поймут, что ты не отказался от своих планов, да еще и девушку рвешься спасать… Беда случиться может.

— Разве что с ними. — Мрачно пообещал я. — Говори, что делать.

— Не спеши. — Осадил кот. — Я же не сказал, что знаю, как ее найти. Тут подумать надо. Не быстрое это дело. Мне время надобно.

— И что, ты предлагаешь мне сидеть, сложа руки?

— Не сложа руки, а немного потерпеть… Утро, как говорится, вечера мудренее.

И Грязнуля ушел на кухню, где, уставившись в окно, принялся о чем-то усиленно думать. Невид еще раньше убежал по своим делам, и я оказался предоставлен своему горю. Сжимая-разжимая кулаки, сидел, уставившись на раздолбанный телефон.

Что делать? Что делать? А вот что! Схватив расколотую трубку, я торопливо набрал номер.

— Татьяна? — Торопливо спросил я и, дождавшись положительного ответа, продолжил. — Это Максим… Слушай, ты сегодня Надюху не видела?

— Видела… Слушай, Максим, поговорил бы ты с ней. — Танька дружила с Надеждой с первого класса и забота о подруге была для нее чуть ли не главным делом всей жизни. — Она, похоже, с катушек съезжает!

— Ты о чем?

— Она рассказала, как вы с ней встретились, погуляли, мол, все так чудесно было. Она даже танцевала от радости. А потом вдруг звонит, в слезах вся, говорит у тебя баба какая-то… А потом взяла и заявила что ее пригласили придти в центр Свидетелей Первого Причастия и что собирается туда пойти! Макс, это же секта. Меня она не слушает, может, хоть ты сможешь повлиять… И зачем тебе нужно было с ней встречаться, если другую уже завел…

— Постой. — Прервал я поток обвинений в свой адрес. — Когда она собиралась в этот центр пойти?

— Сегодня…

— Где он находится? Когда она собиралась идти?

— Ну… вроде часам к шести. Подростковый клуб «Факел» знаешь? Вот там они и расположились. Круглосуточный центр психологической помощи это называется. А что, что-то случилось?

— Да нет, Танюшка, все нормально. Ладушки, спокойной ночи, мне тут еще в одно место сбегать надо.

С этими словами я нажал на отбой, оставив Татьяну недоумевать по поводу моего позднего звонка.

Значит Свидетели Первого Причастия… Если она собиралась пойти туда к шести, то часов в десять-одиннадцать должна была быть дома. Мне позвонили в ровно в час. Значит, ее перехватили либо по дороге в этот центр или домой, либо…

Пулей, промчавшись по коридору, я торопливо сунул ноги в ботинки, споткнулся, пояснил недоумевающему коту:

— Ты думай пока, а я хочу одну мыслю проверить.

Подростковый клуб «Факел» располагался кварталах в трех от моего дома. Спеша к нему по безлюдной ночной улице, я перебирал в памяти все известное об этой секте именующей себя церковью. Ну, то, что они действительно имеют отношение к церкви, точнее не к церкви, а к христианской религии, Боруэль рассказывал. Но меня сейчас интересовало не это. Несколько лет назад, когда на улицах появились первые импортные проповедники, на них не обратили внимания. Ну, некуда иностранцам деньги девать, так пусть развлекаются. Тем более тогда по всей России, как грибы после дождя, плодились отделения «Белого братства» и интересоваться каким-то новым христианским течением никто не хотел. Постепенно иностранцы с улиц пропали, а им на смену пришли наши сограждане, неназойливо предлагающие посетить их вечерние заседания. По большому счету их игнорировали, но церковь росла, ряды прихожан ширились. Так, постепенно, к проповедникам на улицах привыкли, привыкли и к их хождениям по квартирам. Наверное поэтому никого и не удивило, когда в Москве объявили о постройке первого официального храма Свидетелей Первого Причастия. Вскоре аналогичные храмы выросли в других городах нашей необъятной родины, за ними открылось множество центров реабилитации и психологической помощи, по сути являвшихся центрами по вербовке сектантов. Спохватившиеся власти поделать ничего не могли. Все бумаги официально утверждены и заверены, доказать юридически что члены церкви являются сектантами не могли, а на жалобные крики о спасении родственников попавших в секту, предпочли не обращать внимания.